Филюшкин А. И. Андрей Курбский. М.: Молодая Гвардия, 2008. 299 с. ISBN 978-5-235-03138-8

В постсоветское время серия "Жизнь замечательных людей" сильно расширила свои рамки. В ней стали выходить биографии интересных, но спорных исторических деятелей. Одним из новых героев стал, сбежавший из России в Литву, князь Андрей Михайлович Курбский, биографию которого написал А. И. Филюшкин. Курбский обессмертил своё имя не столько побегом ,сколько последующей перепиской с Иваном Грозным. Но, что известно о нём кроме этого?

В первой главе (всего в книге их семь) разбираются основные исторические мифы об Андрее Курбском. Реальный князь оказался вытеснен своими двойниками. В значительной степени виноват в таком положении сам князь Андрей, который в полимичеком задоре многое придумал. В результате появилось минимум три князя — первый диссидент в русской истории, истинный патриот — тираноборец и эталонный предатель. эти образы существуют параллельно и давно живут своей жизнью. Образами князя прекрасно пользуются в своих целях пропагандисты разного толка. Что до их прототипа, то известно о нём не так много.

Вторая глава, рассказывающая о ранних годах Курбского построена на косвенных данных. О детстве князя ничего неизвестно. Можно лишь сказать, что происходил он из рода ярославских князей, отец и дед были стронниками Соломонии Сабуровой и впали в немилось после расторжения её брака с Василием III. Первые документальные свидетельства жизни князя относятся в 1547 году, когда Курбскому было 19 лет и он уже нескоторое время был на государевой службе. По традиции, он начиналась с 15 лет.

Но и в более поздней биографии русского периода жизни князя, которой посвящена третья глава, есть пробелы. Основным источником по этому периоду его жизни стала "История о великом князе Московском", написанная в годы эмиграции. На её страницах Андрей Курбский предпочёл не упоминать о своей роли во взятии Полоцка и некоторых других событиях. Скорее всего это было сделано из нежелания злить литовских читателей.

В ходе различных кампания Андрей Курбский показал себя храбрым человеком, хорошим, но не великим полководцем, в жизни которого были не только победы, но и поражения. В карьере Курбского были влны и падения, но в итоге он дослужился до наместника в Ливонии. Находясь на этой должности Курбский и совершил свой побег ,которому посвящена четвёртая глава.

О своей деятельности на посту наместника князь не распространялся, но немногие имеющиеся на сей счёт данные говорят, что действовал он далеко не блестяще. Более того во время пребывания на посту ливонского наместника Курбский увлёкся книгами, что могло стать одной из причин его побега. Дело в том, что в те годы православный мир, живший по летоисчислению от сотворения мира ждал конца света, а когда тот не наступил, дату стали переносить. В идеологических построениях того времени царя объявляли новым мессией. Но часть духовных мыслителей воспринимала такие построения скептически, а некоторые и вовсе сочли, что Иван Грозный антихрист, или находится под его влиянием.

Скептический взгляд на Ивана Грозного как нового мессию разделял и Курбский. Впрочем, изобразить его борцом с посланцем сатаны не не даёт сам князь Андрей. Во-первых, в своём первом послании Ивану Грозному, царь ещё не приравнивается к антихристу. Во-вторых, причиной побега Курбский называет не желание бороться с исчадием ада, а обиды и притеснения со стороны монарха. Более того, в сохранившихся письмах Курбского к старца Виссариону Муромцеву есть указание на какой-то инцидент, подвигший князя на побег. О каких -либо подробностях источники умалчивают, но известно, что Грозный считал дело пустяком, а на Курбского оно произвело пагубное впечатление.

Но и версия Курбского не отражает всех сторон дела. Известно, что задолго до своего побега он вступает в переписку с витебским воеводой М. Ю. Радзивиллом. В военное время этого уже достаточное основание для обвинений в измене. Переписка не сохранилась, но из судебных тяжб конца XVI века и завещания Курбского известно, что речь шла о гарантиях содержания в случае побега в Литву. Сейчас сложно сказать оказывал ли князь какие-то услуги до перехода границы, но несомненно, что на это мероприятие он решился только после получения гарантий своего материального положения ,а подготовка побега шла долго и тщательно.

Жизнь Андрея Курбского на чужбине практически неизвестна в России. и потому пятая и седьмая главы книгу представляют особый интерес. Получив имение на Волыне, князь принимает участие в военных походах против России, обороне южных рубежей от татар и занимается общественной деятельностью. Андрей Курбский стал ярым борцом за православную веру в Литве, а после её нии с Польшей продолжил дело в новом государстве.

Надо отдать князю должное — он сделала очень много. Осознав недостаточное количество переведённых священных текстов, Андрей Курбский начинает учить греческий и латинский языки, лично переводит книги, занимается изданием священных текстов и вступает в полемику по религиозным вопросам с католиками и протестантами. Однако деятельность князя не находит широкого отклика. Сочинения Курбского (как посвящённые вопросам религии, так и написанные об Иване Грозном) стали читать только в XVII веке.

Другой стороной жизни князя в Литве и Речи Посполитой стали постоянные войны с соседями и многолетние судебные тяжбы. Столкнувшись с нападениями на выделенные ему земли и неспособностью местных властей пресечь разбой соседей, Курбский быстро сориентировался в ситуации и начал платить той же монетой.

Уровень немощи центральной власти Речи Посполитой хорошо иллюстрирует одна из судебных тяжб Курбского. В 1579 году он собрал отряд для участия в кампании под Полоком. За это князя освободили от уплаты налогов. Но сумма льгот не компенсировала затрат на подготовку людей. За дополнительной компенсацией князь Андрей обратился к сборщику податей по Волынкой земле Василию Борзобогатому — Костенскому и получил отказ.

Курбский не успокоился и дошёл до короля. Стефан Баторий приказал Котенскому возместить издержки князя из собственных средств (были основания считать, что тот присвоил себе казённые деньги), но Костенский находил различные уловки, чтобы избежать выплат. В итоге его объявили вне закона.

Дальнейшие события, по меткому замечанию автора книги, напоминают фарс. Победитель Ивана Грозного издаёт всё новые указы, предписывающие волынской шляхте собрать ополчение и атаковать своевольного пана, но местные дворяне сидели сложа руки — "москаль" Курбски не пользовался популярностью на волынской земле. Когда же решать вопрос прибыл королевский отряд, местные дворяне выступили на стороне преступника и обратили в бегство людей короля огнём из пушек. После этого князь перестал добиваться возмещения убытков.

Эта история и многие другие дела Курбского на Волыне вызывают недоумение. Человек, за плечами которого участие во взятии Казани и Полоцка тратит силы и время на сутяжничество, разбойные набеги и оборону своего имения.

Не закончились тяжбы и после смерти князя. В итоге его семья потеряла полученное от короля имение. В Речи Посполитой потомки князя не особо прославились, а род присёкся на внуках. Точное нахожденние могилы князя неизвестно. Такова была судьба предателя.

Но почему же сей недостойный сын своего отечества занял в истории столько места,что удостоился многовековых споров о себе?

Ответ сокрыт в литературной деятельности князя — изменника. После побега в Литву Курбский вступил в переписку с Иваном Грозным,в ходе которой он создал историческую схему о двух Иванах. Она эволюционировала со временем. Изначально Андрей Курбский объяснял свой побег притеснениям со стороны Ивана Грозного и гонениями на лучших людей страны, царём попавшим под влияние антихриста. В последствии он заимствовал у своего оппонента идею о том, что пострадавшие узурпировали царскую власть. Но, если у Грозного они изменники, то у Курского те, кто приавли мирно и сдерживали необузданный нрав монарха. Как только их отстранили от власти страну захлестнула волна террора. Что до Ивана Грозного, то в поздних трудах курбского он стал антихристом и долг каждого христианина вступить в борьбу с ним.

Поразительно, но перечисляя многочисленные злодеяния Ивана Грозного, Андрей Курбский умудрился не сказать о самом страшном его поступке — опричнине. Дело в том, что между устранением "лучших людей" и её введением прошло несколько лет, а это не вписывалось в созданную Курбским схему. Можно сказать, что под пером Курбского "опричнина" пала жертвой принципа "если факты противоречат моей теории, тем хуже для фактов". А поскольку на сочинения Курбского опирался Н. М. Карамин, при написании посвящённых Ивану Грозному глав "Истории государства Российского", то придумання беглым князем конструкция пошла в массы. Можно сказать, что через перо Карамзина Андрей курбский отомстил Ивану Грозному, навязав свой взгляд потомкам. И от этого взгляда они до конца не освободились по сей день.

Таким был Андрей Михайлович Курбский — яркая и неоднозначная личность, давно ставшая символом.

Но написанная А. И. Филюшкиным биография, не только история Андрея Курбского. Это тк же рассказ о непростой и важной вехе русской истории. О том, что двигало воинами, идущими на приступ Казани, о восприятии мира нашими предками, их чаяниях и надеждах. Это рассказ об отличии России от её тогдашних соседей и многом другом.

Книга достойна того, чтобы быть купленной и прочитанной всеми ,кто интересуется историей России.

Филюшкин А. И. Закат северных крестоносцев. "Война коадъюторов" и борьба за Прибалтику в 1550-е гг. М.: Фонд "Русские витязи", 2015. 72 стр. ISBN: 978-5-9906036-6-0

Так исторически сложилось, что правление Ивана IV Грозного (за жестокость прозванного "Васильевичем")) обросло множеством мифов, к созданию которых приложили руку как ненавистники этого царя, так и его фанаты. Не стали исключением и события известные как "Ливонская война". В числе их причин называют многое — от "московитского империализма" до необходимости иметь выход к морю, которую осознал мирный и мудрый правитель. В этих полярных мнениях есть одно общее место. Они предполагают наличие программы действий в отношении Ливонского Ордена.

Совсем иначе на проблему смотрит А. И. Филюшкин. С его взглядами по этому вопросу можно ознакомиться в работе "Закат северных крестоносцев". Война коадъюторов и борьба за Прибалтику в 1550-е гг".

Сразу отвечу на вопрос, который наверняка возник у части читателей этих строк. Коадъютор — это епископ, которого Папа назначает дополнительно, когда епархиальный епископ не вс состоянии справится со своими обязанностями без посторонней помощи.

"Войной коадъюторов" называют, случившуюся незадолго до выступления России против Ливонии, попытку Польши и Пруссии подвинуть на пост Рижского коадъютора своего ставлениика, в ходе которой войска Ордена продемонстрировали полную неспособность защищать свои границы. Как следует из работы Филюшкина, какому положению орден шёл долго и упорно.

К середине XVI века Ливония не представляла из себя серьёзной силы. Эта земля могла выставить до 7 тыс. воинов, 3 из которых обестпечивал Орен, а 4 тыс. давали епископства и города.

Многочисленные крепости морально устарели и не могли выдержать огонь артиллерии. К тому же они строились не столько для обороны от внешней угрозы, сколько для контроля за покорённым населением.

Ливонию сотрясали внутренние распри, к которым прибавилось эхо реформации, а доблестное рыцарство деградировало настолько, что больше походило на балаган, чем на какое-то подобие военной силы.

Не удивительно, что в дела Ливонии лезли все кто мог. Не стала исключением в этом списке и Россия. В 1554-м году Иван Грозный вспомнил о "Юрьевой дани". Её истоки теряются в веках, а к середине XVI века упоминания о дани стали скорее дипломатическим ритуалом. Но на сей раз всё было иначе.

Русские послы грозили войной в случае, если не будет произведена выплата задолженности. Согласившись выплатить необходимую сумму через 3 года, ливонские дипломаты пошли на хитрость. Чтобы не гневить вышестоящих, они внесли в немецкую версию договора изменения. Там было записано, что Орден обязуется провести расследование о "Юрьевой дани", а не собрать деньги на её выплату. Не удивительно, что русские дипломаты не поняли такого юмора ,когда настало время получать выплату.

В науке нет единого мнения было ли требование выплаты попыткой поставить Ливонию в зависимость, или же способом пополнить казну. Впрочем, это второстепенно. А. И. Филюшкин указывает. что в действиях русских дипломатов не прослеживается поиска casus belli и началась она по большому счёту случайно. Не мог наследник римских императоров оставить без ответа такую наглость. Интересно, что осознав всю серьёзность ситуации, ливонцы начали торговаться о сумме выплаты и обвинять во всём нерадивых переводчиков, но было уже поздно.

Как же могли послы ордена допустить такую вольность? Во-первых, они боялись разгневать правителя ордена. Во-вторых — и это куда важней — ливонцы больше боялись, что им придётся отправиться на войну за тридевять земель по призыву императора Священной Римской Империи, чем русских войск.

Впрочем, сюжет о "Юрьевой дани" лишь часть того, что есть в этой замечательной книге.

"Закат северных крестоносцев" в первую очередь интересен подробной картиной клубка противоречий возникшего на территории богатого, но находящегося в упадке государства.

Куц О. Ю. "Азовское осадное сидение 1641 г. Оборона донскими казаками крепости Азов". М.: Фонд "Русские витязи", 2016. 58 стр. ISBN 978-5-9906037-4-5

В военной истории Османской империи были великие победы и катастрофические поражения. Однако, есть в ней событие, которое можно сравнить с ветхозаветным поединком Давида и Голиафа – попытка османов вернуть под свой контроль крепость Азов летом 1641 года, которую захватили донские казаки несколькими годами ранее. В России эти события именуют «азовским сидением».

Под таким заглавием в серии «Ратное дело» вышла работа О. В. Куца, посвящённая этим событиям. Сазу оговорюсь, что по объёму это не книга, а статья, изданная отдельной брошюрой, снабжённая большим количеством иллюстраций.

Тема для автора не новая. Ранее Куц защитил диссертацию о донском казачестве в период от взятия Азова, до восстания Степана Разина и статья об обороне Азова от турок, которая и легла в основу данного издания.

Половина книги посвящена захвату донскими казаками Азова, краткому рассказу о ситуации к лету 1641 года и разбору источников по теме. Бросается в глаза их дисбаланс. Хорошо проработаны источники с русской стороны – кроме двух казачьих повестей об обороне Азова от турок привлечены и материалы из РГАДА. Турецкие источники ограничены «Книгой путешествия» Эвлея Челеби, который присутствовал при осаде Азова. Аналогично обстоит дело и с историографией. Турецкие исследования представлены одной книгой и, судя по ссылкам, она использовалась только как источник иллюстраций к тексту.

В силу этого описание событий страдает перекосом в сторону казаков, что не помешало внести поправки в представление о ходе событий и провести сравнение методов зажиты Азова с приёмами, использованными в обороне других крепостей в этот пеиод.

Главный вывод – удержание Азова отрицательно сказалось на донском казачестве. Начавшееся блокада Керченского пролива турецким флотом подорвала важный источник казачьего дохода –пиратство. Большие потери при обороне крепости серьёзно ослабили его.

В то же время Азовское сидение повлияло на отношение Дона и остальной России. Начался ряд процессов (о которых есть только упоминание), приведших к серьёзному сближение «Москвы» и казаков.

В итоге получилась далеко не идеальная, но достойная внимания работа.

Бабулин И. Б. Каневская битва. 16 июля 1662 года. М.: Фонд "Русские витязи", 2015. 88 с. ISBN 978-5-9906036-5-3.

Начну из далека. Так исторически сложилось, что с научно-популярной по отечественной военной истории ситуация не очень хорошая года с 1992-го. В 90-е годы прошлого века вышло много книг, но, как правило, это были переиздания мемуаров и книг, написанных в 19-м – начале 20-го века. Часто эти книги были рассчитаны узкую прослойку читателей и выходили без какой-либо редактуры, что затрудняет восприятие находящейся в них информации. Многие переиздаются в таком виде по сей день. Со временем издатели начали обращаться к современным специалистам, что несколько смягчило ситуацию, но найти что-то не по Великой Отечественной за пределами Москвы, или Питера очень сложно. 2009-2010-м годах мне удалось собрать большую новых книг о Полтавской битве, но все они были привезены из поездок в столицу. К сложности приобретения можно прибавить проблему качества изданий. Часто книги издаются с картами и иллюстрациями низкого качества, или вообще без оных. Это значительно снижает информативность книги – часто грамотно подобранная иллюстрация, или хорошая карта может дать знаний больше, чем пара десятков страниц текста. На фоне этого проблемы качества бумаги, и полиграфии не кажутся чем-то серьёзным.

Поэтому я был несказанно рад, когда в Саратове появились книги серии «Ратное дело». Во-первых, они дают сведения о войнах и сражениях зачастую малоизвестных. Во-вторых, несмотря на популярный характер, это не очередное переписывание википедии, а серьёзные работы, выполненных на высоком уровне, с привлечением широкого круга источников и исследований.

Один из авторов серии, Игорь Бабулин известен своими работами по истории русско-польской войны 1654 – 1667 годов. Тут необходимо сделать отступление. Хотя русская военная история второй половины 17 века богата на яркие события, она покрыта большим количеством белых пятен. Этим обстоятельством пользуются многие националистически настроенные историки Белоруссии, Польши и Украины, а так же их единомышленники в России, которые замалчивают неудоные им моменты, а порой не останавливаются перед откровенным враньём. В свете вышесказанного не стоит удивляться, что значительная часть книги И. Б. Бабулина «Каневская 16 июля 1662 года» посвящена спорам с такими авторами.

Битва под Каневом , в которой было разгромлено польско-крымское войско под командованием Юрия Хмельницкого. Однако, плодами победы воспользоваться не получилось. Вскоре после известия о разгроме Хмельницкого вспыхнул «медный бунт», а потом пришлось отражать набег крымских татар и подавлять восстание башкир. Плюс к этому, основная масса описаний битвы в исследованиях, начиная с «Истории России» С. М. Соловьёва. Основывается на письмах Юрия Хмельницкого польскому королю, в которых тот пытался приуменьшить масштаб своего поражения и преувеличивал значения своего успеха под Бужином, достигнутого поздней.

Начинается книга с введения, где даётся краткая историография и перечисляются использованные в работе источники. За ним следует глава ,рассказывающая о вооружённых силах противоборствующих сторон, их структуре и численности. Повествование сопровождается многочисленными иллюстрациями внешнего вида войск и снаряжения, от гравюр и рисунков 17 столетия до фотографий музейных экспонатов и костюмов реконструкторов (впрочем они размещены по всей книге). Следующая глава посвящена событиям перед битвой.

Непосредственно описанию Каневской битвы отведено сравнительно не много места. Причиной тому стало состояние источниковой базы. Хотя, И. В. Бабулин привлёк много ранее не использованных материалов из Российского государственного архива древних актов, описаний битвы не много и все они лаконичны. К тому же нет возможности изучить место сражения – поле боя было затоплено при строительстве Каневской ГЭС. Однако, много внимания уделяется анализу потерь сторон. По оценкам автора в армии Ромадановского было 28 тыс. человек, в то время как Хмельницкий располагал 20 тыс. В ходе сражения и последующего бегства, Хмельницкий потерял в общей сложности убитыми 8 тыс. человек, и неустановленное количество пленных. Потери Ромадановского составили не более 300 человек. Как отмечает И. Б. Бабулин, такое соотношение потерь победителей и проигравших не было редкостью для битв того времени. Так же он обращает внимание на то, что среди погибших и пленных отсутствуют представители казацкой старшины из войска Хмельницкого, что свидетельствует о том, что они первыми покинули поле боя. Эта картина сильно контрастирует с боем под Бужиным, где при прикрытии переправы русские войска, в сражении с пришедшем на помощь хмельницкому крымско-татраским войском, потеряли убитыми и пленными 286 человек. При этом большой урон был среди высшего командного состава. Это говорит о том, что русские офицеры до последнего командовали своими людьми. Такое поведение сильно контрастирует с действиями казачьей старшины.

В целом это хорошая научно популярная работа, посвящённая не только и не столько Каневской битве, сколько компании 1662 года, а так же книга по мало известному сюжету.

Петр Великий. Борьба за власть (1671-1725) (Peter the Great: The Struggle for Power (1671 -1725))

Авор: Пол Бушкович

Издательство: Дмитрий Буланин

ISBN 5-86007-468-9; 2008 г.

Когда речь заходит об американской русистике, чаще всего вспоминают русофобский опус Ричарда Пайпса «Россия при старом режиме». К счастью в США есть и настоявшие специалисты по истории России, которым принадлежит не мало удачных и интересных работ. Одним из таких исследователей является профессор Йельского университета Пол Бушкович, за которым числится авторство нескольких монографий, статей и публикаций источников по истории России XVI – XVIII веков.

В книге «Пётр Великий: борьба за власть (1671 – 1725)» он предпринял попытку, немного ни мало, заново написать политическую историю петровского времени, концентрируя внимание на борьбе придворных группировок и её влиянии на ход событий в различных областях. Этим объясняются временные рамки исследования, которое затрагивает ряд событий произошедших до рождения будущего императора.

Для решения столь масштабной задачи Бушкович привлекает источник в значительной степени не изученный – донесения и отчёты иностранных дипломатов о ситуации в России.

Несомненным плюсом работы является ввод в научный оборот новых материалов, которые позволяют под новым углом взглянуть на те или иные проблемы и сюжеты. К примеру, Бушкович использует, хранящиеся в шведских архивах, письма царевича Алексея, в которых тот просит дать ему войско, чтобы свергнуть отца.

Из минусов стоит отметить:

Во-первых, неровность исследования разных временных отрезов, что связано с масштабами задачи, с которой один человек и за полтора десятка лет (столько писалась книга) не справится.

Во-вторых, дипломатические донесения, на которые опирается Бушкович,часто составлены на основе слухов, что придаёт исследованию лёгкий оттенок «жёлтой прессы». К счастью это понимает и сам автор.

На выходе, получается небесспорное, но информативное и интересное исследование, которое понравится в сем, кто интересуется историей России второй половины XVII – первой половины XVIII веков.

Несколько слов следует сказать о русском издании этой книги. При подготовке издания в России Бушкович внёс в него дополнения, а в примечаниях помещены тексты цитируемых им документов на языке оригинала.